На смену ЕНТ идёт SAT: вместо заучивания вопросов и ответов – умение критически мыслить

До ЕНТ-2026 остаётся всего два месяца, а ученики выпускных классов и их родители обсуждают свежие новости о новых правилах поступления. Пока вопросов много, ясности – мало.

На днях инициатор реформ министр науки и высшего образования Саясат Нурбек заявил, что для поступления в зарубежные вузы хотят внедрить ещё один тест. ЕНТ, по его словам, сохранится, "пока в нём не отпадёт надобность". Разработка и переход на новые тесты займут не меньше двух лет. А значит, изменения затронут не нынешних выпускников, а школьников чуть помладше.

Напомним, ранее в Министерстве науки и высшего образования объявили о переходе от привычного ЕНТ к формату SAT – международному тесту, результаты которого принимают зарубежные университеты. В это же время в Казахстане стартовали масштабные тестирования PISA, оценивающие функциональную грамотность школьников.

Что всё это означает для тех, кто сдаёт экзамены ближайшей весной и как новая модель вступительных испытаний изменит траектории поступления и выбор будущей профессии. На вопросы корреспондента Informburo ответила профориентолог Анастасия Алияcова.

Обществу нужны люди, умеющие думать

– Анастасия Васильевна, Миннауки заявило о разработке нового теста, который позволит поступать в зарубежные вузы. Как вы оцениваете эту инициативу?

– Действительно, переход на новый формат непривычен для нашей системы. Мы привыкли, что на экзамене есть заранее подготовленные вопросы и ответы, которые нужно заучить. В этом суть прежнего ЕНТ – проверка памяти и механических навыков.

Если посмотреть глубже, то в происходящем есть свои плюсы. Мы живём в глобальном мире, и образование стремительно меняется. Оно становится мобильным, можно жить далеко от крупных городов и при этом получать качественное образование из-за рубежа без барьеров. И для того чтобы быть частью этой большой системы, необходимо менять формат этого "входа".

Поэтому переход от ЕНТ к американской системе SAT – это важный шаг. Он позволит нашим выпускникам проще интегрироваться в международное образовательное пространство. Раньше для SAT нужна была отдельная подготовка, доступная далеко не всем. Новый формат делает эту возможность массовой, и это тоже плюс.

Но важно, чтобы этот плюс не превратился в минус. Школьное и педагогическое сообщество сегодня объективно не готово к таким изменениям. Чтобы проверять знания по-новому, нужно сначала по-новому учить: менять программы, обучать учителей, развивать именно ключевые компетенции.

SAT – это не про заучивание, а про умение анализировать и применять знания на практике. Это про людей, которые умеют думать, создавать, а не только выполнять инструкции. В перспективе это про экономическую устойчивость страны.

– Нынешние десятиклассники и одиннадцатиклассники оказались в других условиях?

– Они получили иной багаж и учились в рамках другой методики. В этом сегодня главная проблема, вопрос даже о типе мышления.

SAT ориентирован на реакцию ученика: как он справляется с заданиями в моменте. Это психометрическая система: искусственный интеллект отслеживает скорость и качество выполнения и подбирает следующие вопросы по уровню. Если на простое задание уходит не 7–8 секунд, а 12–13, система не будет усложнять. Это снижает шанс на высокий балл, и дело не в способностях, а в непривычности формата.

– Готов ли частный сектор помогать детям готовиться?

– Уже стало трендом готовиться к SAT. В Казахстане более 20 зарубежных вузов и филиалов, и многие ребята поступают туда, не уезжая из страны. Но сертификата ЕНТ было недостаточно, требовались SAT, IELTS, TOEFL. Поэтому и пошли в сторону SAT.

В Алматы и Астане центры подготовки к SAT уже есть и работают 5–6 лет. Но большинство ЕНТ-центров пока не готовы. Чтобы готовить, нужно вначале самим сдавать и понимать этот экзамен. SAT не слишком сложный, но принципиально отличается от ЕНТ: он про критическое мышление и функциональную грамотность.

– Если ребёнок готовится к нашему SAT, будет ли он готов к международному?

– SAT – унифицированный международный тест. Его принимают в американских и европейских университетах. С 2026 года к системе присоединяются крупные университеты Китая (к 2027-му около 100).

Задача министерства – сделать так, чтобы результаты казахстанского SAT были признаны за рубежом. Сейчас разработчики тестов работают над корректировками и обучаются методологии SAT. Поэтому итоговый формат должен соответствовать международным требованиям.

– Как появление второго теста повлияет на выпускников?

– Новшество вызывает тревогу, и это естественно. Но SAT вводится как прогрессирующее направление: обществу нужны люди, умеющие думать и создавать. Что чаще всего происходит после сдачи ЕНТ? Ребёнок выходит из аудитории и буквально "сбрасывает" весь этот объём временно заученной информации. Он понимает: это был просто уровень, который нужно было пройти, как в игре. А дальше эти знания ему уже никак не помогут. 

Важно понимать, что SAT тоже экзамен, просто другого формата. Время позволит адаптироваться, школа станет сильнее и практико-ориентированной.

– В Казахстане стартовало исследование PISA, в котором участвуют 1000 школ и более 40 тысяч пятнадцатилетних учащихся. Какие навыки и результаты нашей образовательной системы позволяет увидеть эта проверка?

– Напрямую. PISA, как и SAT, проверяет умение применять знания. Наши школьники испытывают трудности именно потому, что в школе доминирует механика: правило – пример – задача.

Около 30–35% школ по стране находятся в зоне риска по PISA, ниже минимального порога. Это системная проблема.

Функциональная грамотность – это не энциклопедические знания, а умение ориентироваться в жизни:
• выбрать продукт по составу, а не по упаковке;
• понимать, как работает сложный процент в кредитах.

Вот для чего нужны химия, биология, математика: чтобы жить осознанно, а не запоминать формулировки.

– Повлияет ли SAT на выбор профессий у выпускников?

– Думаю, что на выбор профессий влияет не сам формат SAT. Это больше про глобальные изменения – сингулярность, которая уже происходит в нашем обществе. Мы очень быстро развиваемся, внедряется искусственный интеллект, уже появилось отдельное Министерство искусственного интеллекта.

Скорее всего, именно от этих параметров надо отталкиваться, чтобы понять, что будет востребовано в будущем. Я точно могу сказать, что есть четыре науки, на которых будет выстраиваться всё: и медицина, и инженерия, и сельское хозяйство, и даже креативные индустрии – химия, математика, биология и физика.

Куда бы ни пошёл ребёнок, эти четыре направления будут влиять на выбор профессии и в Казахстане, и на мировом рынке.

Тем, кто сдаёт ЕНТ

– Какие ошибки школьники чаще всего совершают при подготовке к ЕНТ в последние недели?

– Самая распространённая ошибка в том, что всю нагрузку оставляют на последний месяц. Когда я разговариваю со школьниками или выступаю на собраниях, я всегда говорю: можно попробовать подготовиться как студент, который учит всё последнюю ночь перед экзаменом. Возможно, кому-то повезёт. Но это как счастливый билет, который достаётся не каждому.

По большей части человек сам отвечает за свой процесс. К подготовке нужно относиться с заботой к себе и своему организму. Мозг реагирует на поток информации, который получает, на то, как он его перерабатывает. Там тоже есть свои микропроцессы. Если перегружать себя, можно довести до истощения и нервного срыва.

Гораздо эффективнее давать мозгу доступ к информации регулярно. Периодически тренировать его, но не перенапрягать. Тогда будет и результат, и спокойствие.

– На данный момент к вам обращаются дети и родители, которые будут сдавать ЕНТ уже через два месяца. Какую стратегию подготовки вы им порекомендуете?

– Я всегда акцентирую внимание на том, что сдаётся пять предметов. Два из них профильные, три обязательные: история Казахстана, грамотность чтения и математическая грамотность.

Часто совершают ошибку, когда всё внимание уходит на профильные предметы. По остальным рассчитывают просто набрать минимальный порог. И именно здесь возникают проблемы, потому что подготовка по грамотности чтения и математической грамотности в школе практически не проводится, и дети часто игнорируют этот момент.

Я много лет смотрю статистику: по профильным предметам дети набирают выше, а по обязательным часто провал. Но когда система распределяет гранты, она смотрит не только на профильный предмет, но и на максимум по обязательным. Конкурс проходит в несколько этапов. И если там недобор, выпускник может потерять шанс.

Поэтому я советую работать с качественными сборниками тестов. Например, с материалами издательства ШИН, которые проверены педагогами. Нужно тренироваться на разных текстах, учиться искать главную идею именно в тех ключевых словах, которые предлагает автор задания. Наш мозг часто стремится додумать то, чего нет. Кажется, что ответ правильный, а потом оказывается иначе. Поэтому важно опираться на текст, а не на предположения.

Два месяца – это нормальный период для подготовки, если правильно распределять силы. Не нужно заниматься часами один раз в неделю. Значительно эффективнее уделять каждому предмету по 15–20 минут ежедневно. Память работает лучше, когда она получает небольшую, но регулярную нагрузку. Это как тренировки в спортзале или изучение языка. Главный принцип: последовательность, а не редкие рывки.

Важны ритм, дисциплина и ежедневная практика. Именно это приносит результат.

– Сейчас есть коммерческие центры подготовки к ЕНТ, учебные пособия, онлайн-тестирования. Как правильно выбрать формат? Нужно ли сочетать разные способы подготовки и на что родителям делать упор?

– Здесь нет правильного рецепта, всё индивидуально. Но есть несколько важных вещей, с которыми я часто сталкиваюсь.

Во-первых, несмотря на то, что дети живут в виртуальной среде, многим сложно учиться онлайн. Некоторые понимают материал только тогда, когда сидят перед преподавателем, пишут, выполняют задания в классе. Поэтому первый выбор всегда между офлайн и онлайн. Каждый ребёнок должен понимать, что ему подходит.

Во-вторых, если это образовательный центр, то нужно смотреть на педагогов. Сердце любого центра – это учителя. И лучше заранее уточнять, кто именно будет преподавать. Потому что иногда центры набирают студентов педагогических вузов. Родители об этом не знают, ребёнок месяц ходит, потом меняет центр, потому что нет результата.

Подготовка к ЕНТ это не просто пересказ учебника. Здесь есть психологическая и методическая составляющие. Нужно уметь дозировать материал, помогать ребёнку запоминать и удерживать информацию. У студентов ещё нет таких навыков, поэтому результат может быть слабым.

Поэтому главное правило при выборе центра – не название и не реклама. Родителям важно узнать, кто преподаёт и какой у него опыт.

 – Насколько важно ставить выпускнику школы реалистичные цели в плане поступления. Где проходит граница между здоровыми амбициями и завышенными ожиданиями? Правильно ли говорить: "Ты должен поступить на грант" или, наоборот, "Ничего страшного, если не поступишь"?

– Это, скорее всего, этический вопрос. Я не берусь говорить, что правильно, а что нет. Всё зависит от ребёнка и от семьи. Есть дети сильные по характеру, стрессоустойчивые, работоспособные, целеустремлённые. Родители чувствуют, где можно подстегнуть и не перегнуть.

А есть дети более чувствительные по своей природе, родители это считывают и могут сказать: главное, чтобы поступил, даже если на платное. Поэтому подход всегда индивидуален.

Но точно могу сказать одно: если ребёнок не поступил на грант, трагедию из этого делать не нужно. Таких случаев очень много, есть ещё десятки других способов получить образование. Тем более сейчас мир открыт, возможностей много. Главное, не ломать ребёнка ожиданиями и давлением.

ИИ меняет расклад 

– Когда к вам обращаются как к профориентологу, какие критерии вы используете, чтобы помочь молодому человеку понять, куда ему поступать? Ведь кто-то ориентируется на проходные баллы, кто-то на свои интересы. На что всё-таки правильно опираться?

– Проходные баллы не должны быть ориентиром. Это просто входящая информация, которую ты принимаешь к сведению. Как новостную ленту прочитал: да, здесь такая инфляция, здесь другой показатель. Но это никак не должно определять твоё будущее. Многие на этом ошибаются.

Профориентация всегда начинается с интереса. Я спрашиваю: какие предметы в школе нравятся. Потом мы уточняем, нравится ли потому, что учитель хорошо объясняет, или потому, что реальный интерес останется даже при смене учителя. Мы идём глубже.

Например, ребёнок говорит: мне нравится биология. Я уточняю, что именно. Он отвечает: человек. Его волнует, почему он не высыпается, что происходит с организмом. И вот в таких маленьких интересах уже может быть подсказка, где он сможет реализоваться и делать полезные открытия и для себя, и для других.

Поэтому ориентироваться нужно на интерес. Профориентация – это всегда про интерес, а не про тренды. Когда говорят: "Это профессия будущего, пусть он идёт туда", это тоже может быть ошибкой. Сегодня многие родители советуют детям IT-сферу. Но половина из этих ребят не понимает даже, что такое таблица Excel или язык Python. Им это неинтересно, у них нет связи с математикой. Как можно идти в эту сферу, если душа совсем о другом.

И вот здесь те самые грабли. Советы, которые дают люди, не разбираясь. Главное, не наступить на них. Нужно смотреть на ребёнка, а не на моду.

– Как родителям правильно поддержать ребёнка при выборе профессии. Проводите ли вы профконсультации совместно с родителями?

– Я чаще всего рекомендую, чтобы на консультации присутствовали и родитель, и ребёнок. Но бывают ситуации, когда им вдвоём некомфортно. Например, мама уже дома максимально настроила ребёнка на какой-то выбор. У них напряжённые отношения, и она может мешать ребёнку сказать, что ему действительно интересно. Он не сможет выговориться. В таких случаях я предлагаю сначала поработать с ребёнком, а потом присоединить родителя.

Однако примерно в 80–85 процентах случаев консультации проходят вместе. И это очень полезно. Мамы часто говорят, что впервые слышат какие-то вещи от ребёнка. Они пишут для себя заметки, открывают ребёнка с новой стороны.

Поступление – это уже про взрослую позицию, поэтому семейный формат очень важен. Возникает много вопросов не только по профориентации, но и по траектории поступления.

Иногда дети носят "розовые очки". Ученик 11-го класса говорит, что поедет учиться в Европу, но понимаем, что это уже поздно. К Европе готовятся заранее, начиная с 9-го класса. И документы подаются за год до поступления. Например, выпускники этого года должны уже сейчас отправить свои портфолио, чтобы к марту или апрелю получить решение.

И тогда становится ясно: приходится выбирать только казахстанские вузы. Даже Россия уже не вариант, так как там действует ЕГЭ, и это совершенно другой формат экзамена. Он, кстати, больше приближен к SAT.

– Те, кто только подступается к теме поступления за рубеж, что должны учитывать? Многие рассчитывают на бесплатные программы, но всё равно есть расходы на проживание. Какие ещё моменты важны?

– Подготовка к поступлению за рубеж это не только про академическую часть. Это про страну, в которой тебе предстоит жить и адаптироваться.

Просто говорить "я хочу учиться за рубежом" это как стрелять в небо, вдруг повезёт. Нужно понимать, куда именно. Это ближнее зарубежье, Европа, Америка, Китай, Малайзия, Турция? У каждой страны своя стратегия поступления, свои требования, свои форматы экзаменов. Разные программы, разная стипендиальная поддержка.

И менталитет тоже разный. Если в Европу можно поехать одному и достаточно быстро адаптироваться, то в азиатских странах, например, в Китае, желательно иметь хотя бы одного знакомого или напарника, чтобы легче пройти первые месяцы.

Я знаю ребят, которые возвращались после первого года обучения. Неважно, в какой стране и в каком вузе. Просто стиль жизни и ожидания не совпали.

Мы часто думаем, что за границей лучше. Но нужно изучать заранее подводные камни, чтобы не возникло желания вернуться сразу после начала учёбы.

– Как сегодня меняется востребованность специальностей на рынке труда? Что вы рекомендуете учитывать выпускникам?

– Очень важно при поступлении в колледж или вуз обращать внимание на саму образовательную программу. Но крайне мало родителей действительно открывают программу и смотрят, из каких модулей она состоит. Чаще просто выбирают направление. Пойду в педагогический, в инженерный, на экономику или маркетинг. Сегодня так выбирать нельзя.

Жизнь диктует свои условия. В любой образовательной программе должен быть встроен модуль искусственного интеллекта. Если его нет, то это риски. Время и деньги могут быть потрачены впустую, особенно если обучение платное. Работодателям нужны специалисты, которые способны решать задачи сегодняшнего дня.

Например, нужен не просто юрист, который знает виды права, а юрист, который понимает кибербезопасность. Мошенничество по телефону и в интернете сегодня стало реальностью. Юристам, которые выпустились 20 лет назад, сложнее перестраиваться.

То же самое касается педагогических специальностей. Учитель сегодня это не просто учебник и интерактивная доска. Это тьюторство, наставничество, умение использовать искусственный интеллект в работе. Многие педагоги боятся, что он их заменит, но этого не произойдёт. Пока что не произошло такого симбиоза биологической и цифровой частей.

Поэтому очень важно смотреть именно на программу. Если она осталась такой же, как 10 лет назад, не поменялись дисциплины и модули, значит, идти туда не стоит.

– Что вы думаете о стратегии gap semester? Может ли такой подход быть осознанной стратегией или это больше вариант, когда не получилось поступить с первого раза?

– Я думаю, что люди выбирают gap semester не специально. Это не стратегия. Не поступил, значит, нужно что-то делать. Кто-то идёт работать, чтобы не терять год, чтобы зарабатывать деньги и не сидеть на шее у родителей. Иногда это единственный вариант.

Но бывают и другие ситуации. Мы прекрасно знаем людей, которые поступили со второго или третьего раза именно туда, куда хотели. И это нормально. Мы живём в мире, где уже нет жёстких установок, что правильно, а что нет. Если для человека это разумное решение, значит так и должно быть.

– Если сравнивать Казахстан с другими странами, то у нас насколько высока конкуренция?

– Конкуренция сегодня очень высокая. И она высокая не только среди молодёжи. В обществе одновременно живут и работают три-четыре поколения. Между ними возникает гонка, кто выживет на рынке труда. Не просто конкуренция между двадцатилетними, а конкуренция всех со всеми.

Учиться на протяжении всей жизни – это не просто красивая фраза. Навыки рождаются быстрее, чем учебные программы. И чем быстрее человек осознает необходимость постоянного обновления, тем успешнее и счастливее он станет.

Мир не ждёт, пока мы морально созреем для изменений. Ты либо меняешься и двигаешься, либо остаёшься на краю и сначала становишься зрителем, а потом и вовсе уходишь с арены.

– Что вы думаете об идее, когда говорят, что вуз – это не обязательно. Всё-таки у нас до сих пор это необходимо, верно?

–  Эта идея появилась тогда, когда многие поняли, что можно не учиться в вузе, а просто зарабатывать. Лет десять назад люди уходили из своих профессий, потому что проще было работать с Китаем, маркетплейсами, покупать и перепродавать товары. Это казалось быстрее и выгоднее.

Но сегодня все стали грамотнее. Посмотрите на магазины: бутики пустуют, многие закрываются. Это показатель того, что прежняя стратегия уже не работает. Каждый может выйти на маркетплейсы без посредников, даже не зная языка. И поэтому рынок быстро перенасытился.

Получение образования снова стало абсолютно необходимым. Только выбор мест, где можно учиться, стал шире. Это могут быть:

• профессиональные колледжи, которые дают практическую профессию;
• вузы;
• центры повышения квалификации и переподготовки;
• другие образовательные организации с лицензией.

На уровне министерства уже принято решение, что можно обращаться в такие центры и получать востребованные навыки. То есть спектр мест для получения образования расширился, но сам факт получения образования обязателен. И да, это не только вуз.

Колледж – это не для троечников

– Люди, которые собираются поступать в колледж, часто ссылаются на стереотип: плохо учился, попадёшь в колледж. Знаю, что вы с этим категорически не согласны. Почему?

– Ещё совсем недавно колледжи назывались ПТУ, и это слово имело отрицательную окраску. В обиходе были выражения вроде ПТУшка, шарага, контора. Менталитет сложился таким образом: если ты в школе не тянешь, значит иди туда и как-то прозябай.

Сегодня всё иначе. Колледж – это достойное учебное заведение. И что мне особенно импонирует, это его практикоориентированность. В колледже обучают конкретной профессии, навыкам, которые можно сразу применять и зарабатывать.

Поэтому, когда встаёт вопрос идти в 10-й класс или в колледж, нужно смотреть на зрелость ребёнка. Есть те, кто чувствует в себе самостоятельность, говорит: мне нужен колледж, я хочу быстрее получить профессию и финансовую независимость. А 10–11-й класс это вариант для тех, кому нужно больше времени, чтобы определиться.

Поэтому мнение, что колледжи – это плохо и только для троечников, нужно оставить в прошлом. Колледжи дают профессиональное образование, которое готовит специалистов для реального рынка труда.

– Есть ли у вас статистика или наблюдения, какая доля выпускников колледжей затем идёт в вузы?

– Обычно берут данные после первого года обучения в колледже. По ним около 60 процентов выпускников продолжают образование именно в вузах.

Здесь статистика делится на две части. Есть те, кто идёт по своей специальности, потому что понимают, что для трудоустройства нужна более высокая ступень квалификации. А есть те, кто полностью меняют направление. Я знаю немало ребят, которые закончили IT, но сказали: это не моё. Да, я могу, но работать в этом не хочу. И тогда они поступают в вуз на первый курс, но уже на другую специальность.

То есть время обучения в колледже часто становится безопасной профориентацией. Особенно если ребёнок учится на бюджете, получает первые навыки, стипендию, и за три года успевает "вызреть", как это происходит в 10–11-м классе.

Иногда решение о колледже принимается не потому, что ребёнок точно знает, чего хочет, а потому, что вовремя не включился профориентатор или родители не имели достаточной информации. Или потому, что ребёнку просто тяжело и некомфортно в школе. В таких случаях колледж становится хорошей альтернативой.

–  Сейчас многие предлагают профориентацию в виде онлайн-тестов. Насколько им можно доверять. И с какого возраста вообще нужно приводить ребёнка к специалисту?

– В интернете действительно много таких тестов, и я им не доверяю. Потому что там результат зависит от настроения ребёнка в момент прохождения. Сегодня он в хорошем состоянии заполнил тест, получил один вывод. Завтра настроение другое и результат уже меняется.

Родители часто приносят мне эти листы. Там пишут: вы социальный тип, у вас артистичность или креативность. Ребёнок смотрит и спрашивает: хорошо, а что мне с этим дальше делать. И тест не даёт никакого ответа.

У меня есть собственная профориентационная карта. Мы работаем глубоко: пишем, рисуем, обсуждаем. Выясняем, что ребёнок действительно выбирает, а не отвечает согласно случайному эмоциональному состоянию.

Бывает, родители водят детей ко всем подряд репетиторам, просто чтобы "подтянуть предмет". А потом на консультации выясняется, что он вообще не нужен для выбранного направления. И зачем были эти усилия?

Я не работаю с детьми младше восьмого класса. Пятые, шестые, седьмые классы – это ещё период активного психологического формирования. Поэтому профориентация до восьмого класса слишком рано. А кто-то, наоборот, тянет до одиннадцатого. Здесь нужна золотая середина.

Консультация включает чёткий план: куда, зачем, на какие предметы делать упор. Чтобы не тратить время и деньги на ненужные занятия.

– Есть ли сейчас специалисты, которые на рынке труда неактуальны, а учебные заведения до сих пор готовят их?

– Английский как профессия уже перестаёт существовать. Сегодня гаджеты переводят на все языки. Даже на крупных заводах в штате уже нет переводчиков, потому что диалог автоматически переводится сразу. Поэтому изучать язык как специальность необходимости нет.

Знать английский для жизни это да, must-have. Но выбирать его как карьеру только потому, что когда-то считали, что переводчик – это престижно, теперь не нужно.

 – Как вы относитесь к тому, когда люди в профессии используют искусственный интеллект?

– Положительно. Изучаю тему уже лет шесть-семь. Даже моя кандидатская диссертация, которую я писала с 2003 по 2006 годы, была связана с искусственным интеллектом. Тогда на меня смотрели как на Алису из "Страны чудес".

Я сама использую ИИ в работе. Он повышает эффективность, ускоряет выполнение задач. И когда я вижу, что человек умеет этим пользоваться, для меня это показатель мышления, адаптивности, умения анализировать.

Если кто-то говорит: "Я написал в чат, и он выдал что-попало", я сразу понимаю отношение человека к технологиям.

Единственный аспект, который меня волнует, это этический. Но прогресс уже идёт. Есть исследователи, которые работают над интеграцией искусственного и биологического интеллекта. И мы точно увидим результаты в ближайшие 10–15 лет.