Астана не собирается ущемлять суверенитет партнёров или развивать соперничество в регионе

В преддверии Консультативной встречи глав государств Центральной Азии в Астане президент Касым-Жомарт Токаев выступил с большой программной статьёй об исторических судьбах, нынешнем состоянии и перспективах развития региона. Даже вкратце пересказ истории Центральной Азии займёт несколько томов, однако Токаев смело расставляет акценты и характеризует текущий (и накопленный) уровень развития в достаточно позитивных тонах.

Нужно напомнить, что само понятие "Центральная Азия" было присвоено относительно недавно, и присвоено политически. Долгое время пользовались термином "Туркестан" (без учёта степной зоны Казахстана), потом в ходу было устойчивое сочетание "Казахстан и Средняя Азия", а вот Центральной Азией в науке именовался регион, расположенный восточнее, включая СУАР, Тибет и Монголию. С 1992 года возникло новое значение Центральной Азии – Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан, иногда с добавлением Афганистана. Нужно отметить, что вопрос о его целостности относительно условный.

С точки зрения лингвистики четыре страны говорят на тюркских языках (хотя и на разных диалектах), одна (Таджикистан) – на иранском (точнее – на иранских). Антропологически казахи и кыргызы составляют одну расовую группу, узбеки, таджики и уйгуры – другую, а туркмены (с азербайджанцами) – третью.
Исторически четыре страны и Южный Казахстан входили в один макрорегион (аграрно-урбанистический), остальной Казахстан – в другой (степной).

Интегрироваться между собой после распада Союза особенно не рвались. То есть консультации между пятью главами шли регулярно, но вот первый интеграционный проект возник только в 1994 году (Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан и с 1998 года – Таджикистан). В 2002-м была создана организация "Центрально-Азиатское сотрудничество", которая в 2005 году присоединилась к ЕврАзЭС, а ту в свою очередь в 2008 году покинул Узбекистан. При преобразовании ЕврАзЭС в ЕАЭС (2015 год) в его состав не вошёл Таджикистан.

В подписании Договора о коллективной безопасности в 1992-м приняли участие четыре республики (кроме Туркменистана, объявившего о своём нейтралитете), но в 1999 году Узбекистан ушёл из ОДКБ в ГУАМ, который покинул в 2005 году.

В созданный под эгидой Турции Тюркский совет (с 2021 года – ОТГ) не вошли Узбекистан и Туркменистан (Таджикистан, понятно, и не рассматривался). В 2019 году Ташкент всё-таки подал заявку, а в 2021-м Ашхабад решил стать наблюдателем. В ШОС изначально входили четыре республики, кроме Туркменистана.

Даже этот краткий обзор показывает сложные отношения между странами региона.

Однако процесс на месте не стоял, и в 2018-м начались консультативные встречи глав государств Центральной Азии и возник формат C5+ – совместные саммиты пяти президентов с главами других государств и международных организаций (РФ, КНР, США, ФРГ, ЕС, ССАГЗ).

Одновременно Астана выдвинула проект "Туркестан как духовная столица тюркского мира", который сбалансировал экспансионизм Анкары.

В регионе есть свои интересы у России, США, Китая, исламского мира и Турции, поэтому возникновение нового формата и наращивание активного диалога и сотрудничества между странами региона стало инструментом, позволяющим выработать единую позицию и согласовывать повестку дня, исключая сепаратные сговоры за спиной друг друга.

Геополитическое противостояние в мире лишний раз актуализировало этот вопрос, направив совокупную энергию на развитие логистики, общего рынка и инвестиционных проектов. Одновременно на повестку встал вопрос защиты внутриполитической безопасности стран ЦАР от угроз радикального исламизма и прозападного либерализма, направленного по сути на дестабилизацию региона с целью создания проблем "в тылу" у России и Китая.

Понятно, что вопрос более глубокой консолидации является поэтапным. Так, в 2022 году Туркменистан и Таджикистан уклонились от подписания инициированного Казахстаном Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве в целях развития Центральной Азии в XXI веке.

Нужно понимать, что процесс консолидации стран Центральной Азии не только основан на постоянном согласовании проблемных вопросов (вода, экология, энергетика, логистика, торговля), но и должен иметь своего рода идеологию совместного развития.

И своё видение представил глава Казахстана, чей международный и политический опыт, подкреплённый экономическим развитием страны, огромными интеграционными наработками и, скажем откровенно, интеллектуальным развитием и наднациональным кругозором, объективно даёт возможности для выработки стратегии и идеологии.

Квинтэссенцией статьи Касым-Жомарта Токаева являются следующие слова: "Вектор развития Центральной Азии – приверженность традиционным ценностям вкупе со стремлением к модернизации и передовым знаниям. Это делает наш регион самодостаточным и влиятельным участником обновляющейся международной системы... Растущий экономический вес, открытость к инновациям и интеллектуальный потенциал создают предпосылки для трансформации региона в один из драйверов современного мироустройства. Тем более что для этого у наших государств есть все ресурсы и возможности... Убеждён, настало время для позиционирования Центральной Азии не только в качестве связующего звена между Азией и Европой, но и как отдельного регионального фактора международных отношений, способного стать новым центром глобального притяжения".

Астана не собирается ущемлять суверенитет партнёров по региону или развивать соперничество в регионе, для которого есть немало исторических предпосылок. Напротив, Токаев выступает в роли модератора, стратега и идеолога новой консолидации Центральной Азии, выгодной как конструктивным силам региона, так и большинству его стратегических партнёров.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.