Ержан Бабакумаров о "Проекте 2025": как США могут изменить себя. И весь мир

Редакция Informburo.kz продолжает публиковать серию интервью с кандидатом политических наук, академиком общественной Академии политических наук РК, основателем и руководителем независимого аналитического центра "Ника груп" Ержаном Бабакумаровым. Речь идёт о возможной трансформации глобального порядка в эпоху президента США Дональда Трампа. В первой части шла речь о том, как американский лидер управляет государством как корпорацией. Во второй мы говорили о его переговорном стиле. 

Сегодняшняя тема – один из самых обсуждаемых политических документов последних лет в США: "Проект 2025". Он претендует на то, чтобы стать дорожной картой для всей исполнительной власти в стране. Что представляет собой проект? Насколько радикальны его положения? И каковы возможные последствия для мира?

Архитектура нового государства

– Ержан Жалбакович, в западных СМИ "Проект 2025" называют "революцией сверху". Что это за документ и кто его инициировал?

– Это стратегическая платформа, разработанная фондами, исследовательскими центрами и республиканскими группами, близкими к американскому лидеру Дональду Трампу. Работа велась под эгидой Heritage Foundation, одного из старейших американских консервативных институтов.

Сам документ – это своего рода инструкция по демонтажу либерального государства, выстроенного после Второй мировой войны. Он охватывает буквально все сферы: от обороны до образования, от налогов до климатической политики. По сути, это не просто предвыборная программа, а технический регламент, который должен быть реализован в случае победы республиканцев.

"Проект 2025" – это не декларация ценностей, а план реформы всей архитектуры американской исполнительной власти.

Демонтаж "глубинного государства"

– Один из самых обсуждаемых пунктов реформ Трампа – массовая чистка кадрового аппарата. Это соответствует практике демократической страны?

– В рамках конституционного поля – да. Президент США имеет право назначать и снимать руководство федеральных ведомств. Но впервые предлагается сократить десятки тысяч госслужащих, заменить их на лояльные кадры, подчинённые лично главе государства, и тем самым ликвидировать относительную независимость бюрократии.

Речь идёт о создании вертикали власти, которой никогда не было в США в классическом смысле. Это напоминает корпоративную реструктуризацию: старый менеджмент увольняется, приводятся "свои" – с "верным" мировоззрением. Один из главных критериев – не профессионализм, а лояльность.

Проект предлагает заменить систему сдержек и противовесов на единую линию подчинения – от Белого дома до последнего чиновника.

Приоритет – внутренняя мобилизация

– Как в документе предлагается выстраивать международную политику?

–  В логике "Проекта 2025" приоритет отдан внутренней консолидации: контроль над госаппаратом, миграцией, образованием, культурной повесткой. Президент США должен получить ресурсы, чтобы быстро реализовывать повестку без сопротивления внутри страны.

Международная политика в этом подходе становится функцией внутренней, а не наоборот. Внешние действия должны обслуживать интересы американского производства, безопасности и идентичности. Это поворот к изоляционизму нового типа, где Америка не уходит из мира, но взаимодействует с ним строго по расчёту.

"Проект 2025" предлагает создать такую Америку, которой нужен не столько моральный авторитет, сколько политическая и экономическая эффективность.

Глобальные сдвиги

– То есть мы говорим уже не только о США, а о возможном изменении всей мировой геополитики?

– Именно. Если США начнут действовать по логике "Проекта 2025", это, скорее всего, запустит цепную реакцию. Международные институты, в которых Вашингтон играл ключевую роль – ООН, ВТО, Всемирный банк, НАТО, – снизят, если не утратят политическое значение. Их будут воспринимать не как площадки с универсальными правилами, а как уже несовременные инструменты, не совсем отвечающие логике силовой конкуренции.

Союзы, построенные на идеологии, будут вытесняться двусторонними и региональными соглашениями по интересам. Европейский союз окажется в сложной ситуации – он не сможет продолжать политику трансатлантического единства (объединённого Запада, как ранее), если Вашингтон будет вести себя как автономная держава. Китай, вероятно, ускорит курс на технологический и валютный суверенитет, предлагая альтернативные институты, платёжные системы и платформы. Россия со своей стороны получит окно возможностей – прежде всего в тех регионах, откуда США будут постепенно уходить.

Глобальный порядок будет фрагментирован. Каждый крупный игрок – Китай, США, ЕС, Россия – будет играть по своей логике, опираясь на прямые интересы, а не на универсальные нормы.

Мозаичный мир и новая конкуренция союзов

– Получается, мы входим в период, когда даже сам термин "мировое сообщество" утрачивает смысл?

– Один из сильных трендов состоит в том, что вместо глобального сообщества будет совокупность стратегических центров, каждый из которых определяет правила внутри своего окружения. Это не новый железный занавес, а мозаичная геополитика, где локальные союзы и краткосрочные сделки будут важнее глобальных договоров.

Региональные альянсы, такие как, например, ШОС, БРИКС+, ОДКБ, ОПЕК+, получат новую политическую и экономическую актуальность. Но не как единые блоки, а как инструменты усиления позиций отдельных стран. Баланс будет гибким, нестабильным, подверженным резким разворотам.

Мир всё больше будет напоминать большую шахматную доску: не два лагеря, а десятки фигур, движущихся по своим траекториям.

Средние державы в мире без гарантий

– В этой логике странам вне ядерных альянсов придётся искать собственные траектории?

– Абсолютно. Такие страны должны будут не просто адаптироваться, а научиться быть необходимыми в каждом региональном уравнении. Геополитическая пассивность – это путь к исчезновению из повестки. Миропорядок больше не гарантирует никому ни стабильности, ни внимания.

Поэтому средние державы будут усиливать региональную субъектность, предлагать инициативы, обеспечивать устойчивые логистические и энергетические связи, выстраивать прямые отношения с региональными игроками. Например, с Турцией, ЕС, с государствами Персидского залива. И, конечно, обновлять внешнеполитические стратегии под реальность, где союзов по умолчанию не существует.

Архитектура международной безопасности заменена двусторонними соглашениями, где инициативу и правила задаёт США. Это значит, выиграют в этих условиях те, кто быстрее поймёт и примет правила международной игры.

Мы входим в эпоху, где правила будет диктовать не моральный авторитет, а способность договариваться, балансировать и быстро действовать в условиях меняющейся географии влияний.

В новой реальности нет постоянных партнёров – есть постоянные интересы. Те, кто это поймут и сумеют встроиться в цепочки ценности, инфраструктуры, логистики, выстоят. Остальные будут терять значимость.

В следующих интервью цикла:

• почему Дональд Трамп отказывается от многосторонней дипломатии в пользу прямых двусторонних сделок;
  
• как трансформируются региональные альянсы и усилятся зоны влияния – от БРИКС до ОПЕК+;
  
• каким может быть развитие отношений между США, Европой, Китаем и Россией в условиях новой геополитической логики.

Следите за разделом.