"Мы – народ-воитель. И должны помнить про свои исторические корни" – военный эксперт

Даже в мирное время армия любого государства является гарантом защиты от внешних угроз, предотвращения конфликтов и обеспечения национальной безопасности. Наконец, служба в армии способствует формированию у молодых людей духа патриотизма, ответственности, активной гражданской позиции. Поэтому создание безопасной и уважительной среды для тех, кто проходит службу в рядах вооружённых сил, является важнейшей задачей для силовых ведомств и офицеров любых родов войск.

В 2025 году в Казахстане на срочную службу призовут 42 тысячи молодых людей. В прошлом году призвали 40 тысяч, в 2023-м – 37 тысяч человек. Что происходит в Вооружённых силах, в каком состоянии боеготовность казахстанской армии и что нужно менять в системе армейской службы?

Эти и другие вопросы в канун Дня защитника Отечества редакция Informburo.kz адресовала президенту республиканского общественного объединения "Академия военных наук" доктору исторических наук, профессору, полковнику запаса Мухтару Серкпаеву.

– Мухтар Омирсерикович, разные международные рейтинги оценивают Вооружённые силы РК как самые сильные в Центральной Азии. Согласны вы с такой оценкой?

– В разных рейтингах, конечно, имеются разные критерии оценок. Например, Вооружённые силы Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана по своему количественному составу и возможностям находятся на недостаточно высоком уровне. Конечно, на этом фоне можно говорить, что у нас армия сильная и серьёзная. Если же сравнивать нас с потенциалом армии Узбекистана, то в этом случае мы видим, что она и по количеству личного состава превышает, и, наверное, по подготовленности. В общем, в Центральной Азии наша армия, можно считать, находится в первой двойке.

– В последнее время в Сети всё чаще появляются видео, когда призывников силой забирают в армию. Почему, на ваш взгляд, молодые люди не хотят служить в вооружённых силах?

– Потому что в первую очередь ответственные и профильные госорганы должны больше работать в плане идеологии и патриотического воспитания молодёжи. В этом направлении работа проводится не на самом высоком уровне. Молодые казахстанцы больше находятся под влиянием информационного поля России, российской информационной пропаганды. Поэтому, я думаю, здесь недостаточно работают те структуры и госорганы, которые должны эту работу проводить.

В школах проводится слабая работа по информационному сопровождению. Стало больше отрицательной информации в СМИ, интернете и соцсетях. Такая информация, может быть, и раньше была – в советское время. Но тогда информационное поле было не настолько оперативным, не так быстро и широко доходила информация до населения. А сейчас любой отрицательный момент распишут, приукрасят, сто раз покажут, и у людей складывается такое отрицательное мнение о нашей армии.

– По данным военной прокуратуры, с начала 2020-го по апрель 2023 года в ВС погибли 270 человек. Из них свели счёты с жизнью 86 военнослужащих. Зафиксировано 20 попыток самоубийства. Почему происходят эти трагедии, по вашему мнению?

– Травматизм и гибель, конечно, есть и в других сферах. Например, в спорте или строительстве. От этого никуда не денешься. Понятно также, что не должно быть в мирное время смертей в армии. Гибель военнослужащих в мирное время – это непростительно. Надо максимально делать так, чтобы такие трагедии не случались. Информация, которая муссируется, отрицательно сказывается в целом на имидже вооружённых сил. Потому что здесь речь идёт об общих цифрах за весь силовой блок, куда, кроме Министерства обороны, входят и пограничные войска, и Национальная гвардия, и части МЧС.

Понятно, есть там и суициды. Но они не всегда происходят из-за того, что человека в армии довели. Возможно, есть моменты, и я сам с этим лично сталкивался, когда из неблагополучной семьи, где родители в разводе, сына призвали в армию. У этого парня и так немало проблем, а тут ещё армейские нагрузки добавляются. Ситуация обостряется, конфликты накладываются один на другой, вот и происходят ЧП.

В то же время я не исключаю, что есть в армии и неуставные взаимоотношения, потому что у нас и в школах, и в колледжах, и в университетах существует буллинг. Это всё пробелы воспитания. Это комплексная задача, которую в масштабах государства надо решать. А сваливать весь этот негатив исключительно на силовой блок считаю неправильным. 

– Скажите, на ваш взгляд, сейчас всё-таки молодёжь психологически стала более уязвимая или дедовщина – более жестокой?

– Сейчас нет дедовщины. Под дедовщиной раньше подразумевались неуставные взаимоотношения между военнослужащими нескольких призывов, когда были новички – только попавшие в армию, те, кто прослужил полгода-полтора, и те, кто готовился к увольнению из рядов Вооружённых сил. Вот тогда была дедовщина, когда те, кто прослужил больше, обижали молодых. Но сейчас такого нет. Сейчас, повторяю, есть неуставные взаимоотношения, но не дедовщина. Потому что в армию приходит один призыв, одного возраста, и уже конфликты возникают среди них. 

– Какие фундаментальные проблемы в казахстанской армии вы считаете до сих пор нерешёнными?

– Я часто говорю, необходим научно обоснованный анализ того, что происходит с нашей армией, чтобы чётко понимать, какие проблемы в ней существуют. К примеру, Академия военных наук, которую я возглавляю, готова к научно-исследовательской работе и отработке компетентных рекомендаций: что необходимо делать по тем или иным направлениям для положительных изменений в армии.

На сегодняшний день, на мой взгляд, необходимо сократить срок прохождения срочной службы в вооружённых силах до шести месяцев, а в остальных боевых частях должны быть учебные центры, через которые должны проходить все мужчины и женщины по своим направлениям и специальностям. Особо хочу отметить, что все женщины и девушки должны быть готовы к оказанию первой медицинской помощи как военнослужащим в случае ранений, так и гражданскому населению, например, при ЧС. То есть для нашего государства с его огромной территорией необходимо, чтобы весь народ был готов. Если посмотреть на нашу многовековую историю, то, очевидно, что мы – народ-воитель. Мы должны помнить про свои исторические корни, быть всегда готовыми к любым вызовам. 

– С учётом геополитической ситуации существует мнение, что наша армия по большей части зависит от ВС РФ, так как основное наше вооружение, тактика и стратегия по-прежнему российские. Вы согласны с этим?

– Мы не можем на 100% зависеть от Российской Федерации. И не зависим. Это однозначно, потому что у нас своё управление войсками и собственная подготовка кадров. За годы независимости была создана своя национальная система Вооружённых сил. Мы всех военнослужащих, начиная от рядового состава до генералов, готовим в Казахстане. Кроме того, у нас обучаются представители Кыргызстана, Таджикистана, сейчас, по-моему, даже представители Узбекистана есть, на высшем уровне готовятся. То есть мы можем говорить о том, что у нас выстроена система подготовки военных кадров от низа до самого верха, и мы в этом отношении от России независимы.

Второй момент касается зависимости от вооружения и военной техники. Надо признать, львиная доля нашего вооружения и техники советского периода производится и сегодня на территории России. Да, в этом вопросе есть зависимость. Но наблюдается устойчивая тенденция к расширению возможностей отечественного оборонно-промышленного комплекса. Но, думаю, что этому уделяется не совсем достаточно внимания.

Для того чтобы эта сфера хорошо развивалась, должен быть отдельный государственный орган, который бы этим занимался. Как это было в 2017, 2018 и 2019 годах, когда было создано Министерство оборонной и аэрокосмической промышленности. Это был верный шаг, а вот расформирование его и передача части полномочий Министерству промышленности и строительства, частично – Минобороны, думаю, было неверным решением. Потому что в своё время уходили от участия в коррупционных скандалах военных, чтобы не дискредитировать высокое звание офицера.

Восемь лет прошло после расформирования Министерства оборонной и аэрокосмической промышленности, и мы опять возвращаемся назад к старым проблемам. 

– Мы видим, что современные вооружённые конфликты в мире ведутся с учётом цифровизации, развитием ИИ и роботизированного вооружения. Какого технического вооружения или рода войск не хватает сегодня казахстанской армии? По каким направлениям она нуждается в модернизации?

– В настоящее время многие государства пересматривают подходы в применении своих ВС. Поэтому здесь и мы не должны отставать. Нам необходимо заниматься вопросами технологического развития своей армии, готовить воинов, которые будут в большей степени управлять роботизированными системами. К этому всё идёт. Войны будущего – это войны роботов и технологий. 

– Как мотивировать молодёжь идти служить? Как вы относитесь к мнению, что служба должна быть исключительно на контрактной основе, без принудиловки?

– Если мы говорим о профессиональной армии, то должны быть созданы условия, которые будут лучше, чем на гражданке. Для того чтобы военнослужащий мог быть уверенным, что пока он выполняет долг перед Родиной, его семья обеспечена. Прослужив, например, по контракту пять лет, он должен быть уверен, что после службы в финансовом плане он будет независим и сможет заняться тем, чем хочет. Например, предпринимательством.

Что касается срочной службы, то здесь необходимы шаги, которые сейчас пытается предпринять Министерство обороны. Но одно ведомство ничего не сделает. Поэтому на государственном уровне должны быть приняты решения в плане соцзащиты и трудоустройства молодого человека, который должен понимать и осознавать, что куда бы он ни пришёл работать, первое, что у него спросят, – это военный билет.

То есть, если он у него есть, то он может устроиться на любую работу. А если у него нет военного билета, его никуда не примут, в том числе на госслужбу. Очереди сразу появятся из желающих служить. Такое было в 1990-х, тогда молодёжь рвалась в армию. Достаточно одного политического решения руководства страны и завтра в военкоматах будут очереди, чтобы попасть в армию.

– Как вы считаете, что можно предпринять в казахстанской армии в отношении офицерского состава?

– В первую очередь, конечно, для того чтобы армия развивалась на системной основе, должна быть выстроена серьёзная кадровая политика. Особенно это касается продвижения по службе, когда человек знает, к примеру, как в Турции, где он будет служить и куда его направят через два-три года или пять-десять лет.

Система служебного роста должна быть чёткой не потому, нравишься ты начальнику или не нравишься, а потому, выполняешь ты свои функциональные обязанности или нет, профессионал ты или нет. Если на этом уровне проблемы будут решаться, я думаю, многие вопросы будут закрыты. Потому что профессиональные военные, которые знают, что с них будут спрашивать только за выполнение или невыполнение ими боевых задач, будут совсем по-другому служить. И совсем по-другому они будут служить, если с них начнут спрашивать по степени их услужливости, степени лояльности человека к начальству или нет. Кстати, начальник может быть некомпетентным, и тогда в случае войны или конфликта угробит людей. Поэтому не только в армии, но и в любой сфере должны быть прежде всего профессионалы. Лишь тогда будет развитие. 

Также хочу отметить, что сейчас много казахоязычной молодёжи из аулов поступает в военно-учебные заведения, где в основном обучение проводится на русском языке. Возникает проблема необходимости перехода преподавания на государственный язык. Это нужно делать срочно и обязательно. Кроме того, не нужно забывать про трёхъязычие. С русским языком у большинства казахстанцев, думаю, проблем нет, поэтому надо ещё изучать и хорошо знать английский язык, чтобы казахстанские военнослужащие могли свободно участвовать в миротворческих миссиях и международных мероприятиях.